мне хочется причинять себе боль и жду этого, жажду.
можно делать татуировки: легитимное тыкание иглой, рисунки, на которые мне плевать, смирение, эндорфины, переключение от больного внутреннего к больному внешнему, сладкому, горячему, понятному. размазанные слезы, эндорфины, пустая голова. хорошо.
боль, которую хочется глушить таким способом, причиняют только люди, со всем остальным я справляюсь.
еще хорош спорт. какие-нибудь убивашки.
После таких занятий, которые опустошают, всегда чувствую благодарность к себе, к телу, которое тащит меня через все это и остается со мной целым и невридимым, все терпит.
у меня нет ненависти к себе. я просто хочу отключить голову и раствориться в чем-то, что заберет все мои мысли. быстро.
я думаю об этом и сейчас.
это, конечно, уже повод обращения к специалистам. я это прекрасно понимаю.
к сожалению, к вагине, к болтливой голове, к каким-то мозгам, для кого-то занятным, прилагается человек, и вот он живой, липкий, все чувствует, на все отзывается. липнет, вязнет, застревает, цепляется, передвигает себя по кускам. ничего не умеет. болит. мешает.
к сожалению, прилагается человек, а не дерево, не полено.
к сожалению, татуировка в виде дерева на самом больном месте не делает человека деревом.
как надоела эта беспомощность и эта ебаная мнимая ранимость.
у меня нет ненависти к себе. я просто хочу отключить голову и раствориться в чем-то, что заберет все мои мысли. быстро.
я думаю об этом и сейчас.
это, конечно, уже повод обращения к специалистам. я это прекрасно понимаю.
к сожалению, к вагине, к болтливой голове, к каким-то мозгам, для кого-то занятным, прилагается человек, и вот он живой, липкий, все чувствует, на все отзывается. липнет, вязнет, застревает, цепляется, передвигает себя по кускам. ничего не умеет. болит. мешает.
к сожалению, прилагается человек, а не дерево, не полено.
к сожалению, татуировка в виде дерева на самом больном месте не делает человека деревом.
как надоела эта беспомощность и эта ебаная мнимая ранимость.