Вот я стою в темноте, в солнечном сплетении вибрируют басы контрабаса, улыбаюсь от восторга, знаю, что вокруг меня сейчас десятки таких же улыбок, десятки людей так же перебирают пальцами на партии ханн-драма. Сейчас саксофон взлетит выше и оставит нас голыми и беззащитными перед музыкой, и мы будем продолжать улыбаться, закрыв глаза.
Но ведь если кто-то приходит вместе со мной (пусть и не вместе) на эти концерты. Ведь если кто-то придумывает эту музыку так, что она резонирует именно во мне и так сильно. Если они улыбаются мне в темноте, пусть даже через час мы разойдемся и больше никогда не увидимся.
Они тоже будут ходить по Москве и носить в себе это звенящее, голое. Они тоже запомнят эту беззащитность и крошечность перед красотой.
Значит, не так уж и пусто в этом мире.
Может, не так уж пусто.