понедельник, 21 апреля 2014
читать дальше...относительно недавно, года три, что ли, назад, когда я был очень счастлив. Тоже стояли чудесные погоды. И что самое главное, мне было кому рассказывать о всем этом возвышенном нытье, из которого более всего остального мне нравились страдания о полисе и кинике Диогене. Может быть, я даже писал об этом тут - тогда. Не имеет теперь значения.
Всю свою жизнь, тщедушного ребенка, выдохнутого когда-то из желтых труб завода и развеянного над почти пересохшей Томью, я учился что-нибудь чувствовать. Что-нибудь чувствовать так четко и правильно, как это делали до меня образцово-книжные, образцово-музыкальные герои. Какой-нибудь, скажем, тогда Лермонтов, тогда Бутусов. Я сначала понимал в словах мудрых, что нужно любить вот этакую тряпицу из платяного шкапа культуры, потом напяливал ее по инструкции, ну и выбрасывал. А потом иногда уже подбирал, но случайно и без справедливой напутственной лекции. Так ко мне на ужины ходили Лорка, Рильке и ИИ Каммингз, и с ними мы делили Доширак мой.
Потом я вдруг научился - фьють - и все это ньютончатое чувствилище растянулось на бесконечной кривой времени, где в одном крыльце февральская ночь в гостинице, откуда из-за окна виден мертвый город и высокая красная лампа телевышки; где в другом - пустая квартира, в которой мы лежим на полу и слушаем "Море" Terje Rypdal трехгрошовыми компьютерными колоночками, а потом - куда к черту мы дели эту фотографию! - боремся до ее полной опустошительной хохотом победы. До скачков на моей груди "я победила папу!"
Все свернулось в этот герметический тупик, стало кубом, и на гранях я отец, который варит обед семье, я испуганный мальчик, который написал "Я живой" в блокноте с твоими фенеками, когда нас прикончили, и я же перед учеными мужами, когда мы будто бы отбились, и я же сплю по 14 часов в сутки прошедшей зимой. Есть и другие грани.
Я научился неправильным вещам за те первые четверть века. Никаких больше чувств. Только стоя, негнущийся позвоночник, моя ходячая окаменелость. И столько иронии, чтобы кровь, пролитая теми, поднялась до их собственных губ.
какой-то мой земляк, видимо? название реки слишком знакомое.
когда ему было 25, жене 22, а ребенку 2,5 года, на жену сфабриковали какое-то совсем кафкианское уголовное дело, покушение на умышленное убийство дочки, от 8 до 15 лет. они долго сражались, судились, жену таскали по сизо и психушкам, поднялся огромный шум на всю страну, но, видимо, оценив шансы на адекватный приговор, жена и девочка перед приговором бежали из страны. это было в 2008 году. сейчас они официально в федеральном розыске.
он тогда был бедным преподавателем философии в машиностроительном колледже, приехал из кемерово, работал 20 часов в сутки. сейчас доцент высшей школы экономики, его обожают студенты и ненавидят ровесники за яркость, ясность, едкость.
она совсем девочка, тоненькая, крошечная, после пары недель в сизо похудела до 36 кг и потеряла голос от неврозов. ребенок от другого мужчины, с которым она развелась.
он все еще официально женат.
меня эта история очень потрясла.
значит, кемерово. не земляк, сосед)
а он к ним не убегает почему?
думаю, это, во-первых, было бы небезопасно для всех, а во-вторых, кормить семью за границей, если ты русский философ и при этом нелегал - это совсем трудно.