Питер.
лирическое вступлениеПетербург. Это название для меня более приятно, почему-то.
Каждая сопровождается колоссальной удачей. Погода внезапно меняется и подстраивается под вещи, которые я везу с собой, на улицах тает снег и происходят чудеса. «Но северный ветер мой друг, он хранит то, что скрыто, и он сделает так, что небо будет свободным от туч там, где взойдет звезда... Аделаида...».
Плотные графики и расписания прекрасных и занятых людей раздвигаются для встреч со мной, метро почему-то не закрывается вовремя, мужчины на улицах протягивают мне деньги вместо ответа на мое, в общем–то, приветливое и вежливое «как пройти к метро», Бомжи в половине первого ночи в пустых кварталах центра объясняют мне дорогу своими культурными петербуржскими голосами, мажоры в красных сапогах угощают меня кофе. Инфернальные девочки и мальчики, в которых влюбляешься, только посмотрев на их ресницы, посмотрев на их пальцы, эти девочки и мальчики из сказок братьев Гримм, я люблю их просто так, просто за то, как тонко вибрируют струнки в их голосах. Мы ходим по пустым улицам, дома настоящие, живые, не эти помпезные мумии, дома живые – страшные, уютные, дома как карты, как истории, как живые. Они разговаривают, они кричат, они вибрируют. Голова вязнет в потоках, голова кровоточит от слов. Встречи – всего три. Одна – просто волшебная. В ночное время. После рабочего дня длиной 16 часов. О работе не буду – «все это бессилье и гнильё».
людиОна ждет меня у метро, я мою голову гелем для душа, я беру фен в аренду за 20 рублей, я опаздываю на сорок минут. Я звоню ей, вижу, как она подходит к другой, протягивает ей руку. Рука у нее похожа на маленькую птичку. Ну та, которая лучше в руке. Мы бежим за зеленым попрыгунчиком по какой–то набережной, мы покупаем кефир в 24-часовом магазине, она говорит искренне, чувство юмора у нее как у Франсуа Рабле, да и сама она не из этого времени, не из этого места. Я мерзну и смеюсь как идиот, не переставая, я накачиваюсь счастьем и эйфорией. Я твой должник, запомни, солнце.
Он ждет меня все у того же метро, я опять опаздываю на час, Он поит меня кофе в чудесном кафе, он греет мне руки, и ничего, что мы знакомы десять минут, он тот самый бледный юноша со взором горящим, его ресницы даже еще красивее, чем его рот, к тому же он так культурен, образован, вежлив и приятен, он так женственен и деликатен, что я просто хлопаю ушами и отдыхаю, морально, психологически, эмоционально, энергетически. С ним я почувствовала себя гостьей, не города, какой–то большой хиппи–коммуны. М ним можно купаться в уюте, не думать, хватит ли тебе денег, нужно ли сказать что–то и в тему ли это будет, не думать, как уехать домой, не думать ни о чем, расслабиться и впасть в благостный транс. К тому же, он оказался по делу. Даст бог, сделаем летом фест в Выборгском замке. Летуч, как и все артовцы, уютен, харизматичен, умен, гибок. Мое спасение, не похож на мужика, а то бы непременно что-то произошло.
Мы договариваемся о встрече, на ее телефоне нет денег, на моем тоже, она присылает подтверждение с чужого номера. Это наша вторая попытка встретиться, первая была во время прошлой моей поездки. Мы встречаемся на вокзале, это, конечно, абсолютное свинство, назначать встречу на вокзале, но она приезжает, чтобы посмотреть, как я бегу с сумками на перрон и исчезаю в поезде. Она прозрачна, и только глубоко внутри какой-то стержень – твердый, сделан из безумно страшных, горьких материй. Из каких-то трагедий. Ржавчина с кровью, а вокруг такой прозрачный синий дымок, и в глаза ей смотреть – как в зеркало. Хочется послать все к черту и обнять ее, как себя, но я опять улыбаюсь как дура, она растеряна, а я начинаю строить из себя старшую сестру, взрослую тетеньку и не бог весть кого, и так противно от себя, неловко и стыдно за себя, за этот скомканный абсурд, а она смотрит на меня моим же взглядом. Так мне и надо. Мой поезд уходит. Взгляд еще долго жжет спину. Прости меня. Нам с тобой нужно обязательно разобраться, такие зеркала, как мы с тобой – это редкий подарок. И спасибо тебе за настойчивость.
в целомВ целом, Петербург пугает мумиями. Живой памятник. Поэтому в центре никто не живет, и дома там стоят пустые и мертвые, в 11 закрываются бары, и за час в это время встречных прохожих не больше пяти человек. Да там просто жить невозможно – в музее высасывает. Это мумии, а не живые дома. История, пропитанная человеческим ужасом, человеческими ошибками, за которые отвечает город. Город – злая сила, да. Но удивительно – на это можно подсесть. Взамен – чувство безопасности и уникальности самого себя, чувство причастности к какой–то огромной силе («я часть той силы, что...»), сплин, удобрение для тараканов в голове. Кто–то соглашается, кто–то нет. Дело каждого. Я бы согласилась. Неправда, что можно забрать силы у этого города. Это не силы города будут – это будут силы тех, у кого он их жрет. Просто, давайте разбираться, что откуда берется. Не бывает мест, святых и щедрых просто потому, что так сложилось исторически или географически. В каждой мекке – свои каналы, намоленные, натруженные, набитые чужим. Не безвозмездно. Просто об этом нужно помнить.
Еще одно наблюдение – город перекормлен культурой. Переизбыток ее просто изумляет. Тем временем, все амбиции стать культурной столицей невыполнимы из-за скорости жизни, слишком медленной, чтобы быть, а не называться столицей. Больше похоже на вотчину Москвы, в которую московские властедержатели будут ездить по выходным, как Петр Первый в немецкую слободу, и показывать иностранным коллегам, как в России все культурно, модерново и расчудесно. А госпожа Матвиенко, как выяснилось, еще с комсомольских времен имеет прозвище Валька–стакан за любовь к банкетам. Эдакая ключница. Не очень укладывается в концепт столицы, согласитесь. Да и с петербуржской самовлюбленностью эти функции и права столицы им не очень–то и нужны, и вообще их реальность не очень интересует. Ладно, я не хотела о работе.
По приезду, как выяснилось, большие сдвижки в рефлексии. Это была ситуация прорыва и ситуация развития. Спасибо тебе за это, Петербург.
@темы: на заданную тему, метафизика, до востребования, По.читатели, другие
Когда я был в Петербурге я както подумал что здесь хорошо гулять, фотографировать, бывать какое то недолгое время - но я не хотел бы в этом городе работать и жить постоянно
Город ощущается как какая то святая икона , а на ней уж точно не порежешь хлеб ....
поеду в конце месяца.