понедельник, 21 апреля 2014
28 июня 2008 годаВечер. Я работаю на кухне. Забегает Алиса. Огромные мокрые глазища, подбородок трясется:- Папа! Папа! Скорее! Там мама плачет! Пойдем, ее же пожалеть надо! Ей не надо плакать!Тоня при Лисе старалась не плакать. Что-то случилось? Идем вместе в комнату. На диване, свернувшись в клубок, под одеялом Тоня, отвернувшись к стенке, сопит тихонько. Прыгаем к ней, разворачиваем, целуем в обе щеки, Алиса в одну, я в другую.- Котя, не надо плакать, мы же тебя любим. Все будет хорошо, мы справимся, мы же вместе.- Правда?- Правда.- Честно-честно?- Честно-честно. Мы никому тебя с Лисой не отдадим.читать дальше- Поиграй с ней или мультики включи, пожалуйста, я не хочу чтобы она меня такую видела.
Комната разделена книжными шкафами, с одной стороны "спальня", с другой - "кабинет".
- Лисичка, мама устала, давай она пока отдохнет, я ее по головке поглажу, а ты мультики посмотри, га?
- Га, про мышей.
Лиса садится смотреть. "Вот Пинки, вот и Брэйн..." Возвращаюсь за наш шкаф. Целую ладошку.
- Ну что ты?
- Ничего, прости, просто устала и правда. Ночью тюрьма опять снилась. Все хорошо будет, все это кончится когда-нибудь.
- Конечно, кончится. Скоро уже. Вернемся домой, как раз запишем Лису в рисовательный кружок в сентябре.
- И в зоопарк еще раз сходим, да? Еще ведь тепло будет?
"Что мы будем делать сегодня, Брэйн?.."
- Да, тепло будет. Жирафы будут счастливы снова видеть Алису. Может быть, если расплатимся с долгами, успеем наконец в свадебное путешествие. Ты куда хочешь?
- Я везде хочу.
- И я везде. Значит, решено.
- А на суде я буду на скамеечке сидеть, да? Ну, на стульчике? Мне тогда не понравилось в клетке.
"... как всегда, Пинки! Попробуем завоевать мир!"
- Да, на стульчике. Давай лучше о хорошем.
- А что мы Лисе на день рождения будем дарить, ты придумал?
- Я думаю, компьютер, ноукбук. У тебя же есть компьютер, у меня есть, значит и у Лисы должен быть.
- О-о, и она будет в него по клавишам тыкать?
"У меня есть план, Пинки! Бряк!"
- Да, может быть, у нее даже будет своя мышь. По-моему, это прекрасная идея.
- А что еще подарим? Подарков должно быть много!
- Наверное, еще что-нибудь, что Лисе понравится. Книжки или карандаши. Или и то, и другое.
- И тортик у нас будет, со свечками, как раньше?
- Да, как раньше. Понатыкаем ее четыре больших и твои двадцать три маленькие. Придется купить довольно крупный торт, чтобы все это богатство поместилось.
Прибегает с топотом Алиса:
- Я посмотрела про мышей! Давайте теперь играть!
26 июля 2008 года
- Надо искать больницу. Ты сама понимаешь, что в понедельник тебя добьют.
Тоня лежит на кровати. Печатает в ответ:
- А как же день рождения Лисы? У нас же подарки. Давай сегодня еще денечек поживем.
Приехала знакомая пара из Москвы, привезли для Алисы что-то И нам на фильм "Вердикт за деньги".
- Черный юмор, уж простите, не удержались.
Идем впятером в кафе. Алиса у меня на руках. Официантка у входа:
- Ой какая девочка у вас замечательная, на вас так похожа!
- На меня? Правда? - переспрашиваю.
- На вас.
- Антошка, ты слышала?
28 января 2009 года
Вот мой дом. То, что раньше было моим домом. Три зубных щетки в стеклянном стакане с ромашкой. Две большие и одна маленькая. Зубная паста "Дюймовочка", со вкусом клубники. На ванне зеленая лягушка-рукавичка, которой Тоня мыла Лису. Кораблик, черепаха и осьминог. - Папа, включи мне воду, я хочу помыть руки! - В морозильной камере шесть месяцев лежит клубничное мороженое. - Только мне надо клубничное! - кричит Алиса, не давая мне закрыть дверь. - Ты меня понял, папа? - Я понял, Лис, клубничное. А тебе, Антошка, какое? - Нам вообще лучше какао, потому что мы опять в поезде простудимся, если есть холодное. Если Алиса будет болеть, у меня на суд сил совсем не останется. - Я на всякий случай куплю, чтобы было, и то, и другое. Все, ушел.
У порога стоят Алисины ботинки. Это ботинки, в которых она ходила прошлой зимой. Теперь они ей, само собой, уже маленькие. Я не могу их убрать. Я думал, что уберу, когда мы вернемся домой. Но дома больше нет. И мы не вернемся. На обоях над диваном большое синее пятно. Это Алиса закончила как-то раз раскрашивать фломастером белую лошадку и решила нарисовать что-то красивое на стене. Я очень ругался. Тоня отмывала. Ребята, я вам разрешу разрисовать все стены и даже потолок и совсем не буду ругаться. Только давайте, пожалуйста, выживем. Внизу книжного шкафа лошадки, мишки и ежики. Ну, и книжки, потому что ведь вообще-то шкаф для них. Пониже книжки Лисы с картинками. Повыше книжки Тони с закладками. На самом верху (наиболее ценные когда-то) книжки на английском. До них Лиса всегда хотела добраться особенно. Наверху интересно, карабкаться по полкам в ожидании моих криков весело. Лисичка, я дам тебе их порвать все, если захочешь, только ведь ты уже большая. Прости меня, я плохо вас с мамой защищаю. Прости меня, дочка.
Жестокость без изъяна, кристально чистая, без примесей, существовала для нас исключительно в фильмах про фашистов. Это, конечно, было не правдой. Те же фашисты в сущности были просто добропорядочными гражданами, которые получили чуть больше власти. И использовали ее как умели. Руки за спину, к стене. К личному обыску приготовиться. Лиса пойдет без нее в школу, а она будет рисовать ей зайцев и ежиков на бумажке в клеточку, как той весной. Это ей такое наказание. А мне унижаться перед вершителями судеб из опеки. - Пожалуйста, оставьте Алису со мной! Вот наши фотографии, посмотрите, мы друг друга любим. Да вы у нее самой спросите, с кем она хочет остаться! Мы будем вместе маму ждать, она меня просила позаботиться. Ну, пожалуйста.
- Ах да, я забыл, я ведь тоже преступник. Дело ведь как было. Сначала с марта по май я давал показания о том, что их люблю, а лысая гнида с золотыми зубами все интересовалась, а зачем я лезу защищать "сожительницу, с которой не расписан", да ведь жил бы себе спокойно. О, если бы знать заранее, какая гнида нас ждет, я "расписался" бы сразу после рождения. Так вот потом уже в следующем году с февраля по июль Тоня тоже ходила на допросы по моему делу, где давала показания, как именно я всем рассказываю о так называемом следствии. Она подсудимая, я подозреваемый. И одиннадцать ангелов правосудия с горящими мечами, народный суд под предводительством инквизитора в мантии. По итогам закрытой бойни проведена пресс-конференция, в ходе которой официальные лица заявили, что для учинения бойни существовало множество веских причин, а доказать свою невиновность забитая не смогла. Кроме того, ex-сожитель забитой должен быть привлечен к уголовной ответственности за то, что пытался мешать нам, мясникам. Теперь я встречаю глубокомысленных кивал: очевидно, присяжным были представлены неопровержимые доказательства вины, не могли ж они ее только из-за слов мальчика убить. Они же до-о-обрые. Народный суд не ошибается, вердикт обжалованию не подлежит. И, следовательно, будем реалистами, все кончено. Алиса больше не повиснет у меня на руках и не потребует мороженого. Тоня больше не будет играть с ней в зайцев и мишек. Как мы до сих пор не сошли с ума, м?
И с портрета, понятное дело, будет улыбаться нам железный Феликс. Это будет очень долго. Это будет очень справедливым наказанием. Но с нами-то обоими все ясно. Хорошо, что она успела взять мою фамилию. Я этим горжусь. Но вот один вопрос. Алису-то за что наказали? Ей кинули косточку, дали почти полтора года "следствия" пожить с мамой, а потом все-таки добили. Это ведь не гуманно. Нужно было сразу убить нас.