год и девять месяцев не в россии. эпицентр горя.

я веду бумажный дневник, и пишу о том, как я потеряла свой внутренний огонь, и свой свет, и без него все разваливается на куски, без него я осколки и пустоты в форме человека, и все внешнее, где я могу быть видимой, только сильнее обнажает эту груду обломков и пустот.

этот путь в самом начале виделся мне как некий срок тюрьмы, заключения в чужую жизнь, которое нужно отсидеть, чтобы получить урок, но с каждым днем я все больше уверена, что у меня не хватит сил на этот урок, я не доберусь до него.

все недосягаемо. все, что я любила, бесконечно далеко. или уже не существует вовсе.

я не верю ни в одну свою идею. ни один человек мне по-настоящему не интересен. у меня не хватает тела быть в этом. 

я разучилась присутствовать. я стала функцией, которая включается и выключается. это ушло вместе с тем внутренним светом, который делал меня видимой. я сама себя не вижу. 

я погасший, остывший, почерневший, рассыпавшийся кусочек дерева из вчерашнего костра.

все, что занимает меня теперь - горе и прошлое. воспоминания. 

мне нравится перебирать моменты, когда я существовала. это тоже теперь недосягаемо. меня не хватает, чтобы занять свое тело, свой ум, свою жизнь. меня осталось очень мало. я не могу простить себе, что я исчезаю, и что не могу себя вернуть, не могу себя схватить, потому что рассыпаюсь, распадаюсь на куски от усталости, от утрат, от требований к себе, от перемен, разлук, разочарований.

у меня есть три мечты, от которых у меня сразу же появляются слезы, слезы от страха в них верить, от того, как они меня захватывают, от страха, что это недосягаемо, как и все сейчас.

мечта и страх - это две стороны одного и того же.

страшно не найти себе места - и это мечта обрести свой дом.
страшно исчезнуть и ничего после себя не оставить - и это мечта оставить после себя ребенка, дело, друзей, кого-то любимого.
страшно делать не настоящее - и это мечта сделать работу чем-то большим.

все это кажется недосягаемым. это не оно далеко - это я далеко.