сдала.
спала 3 часа.
устала очень.
вечером позвонил Сапог, деловито и трезво назначил встречу у себя дома, мы с Виталиком, возрадовавшись, поехали к нему. Ехали долго, потом шли пешком по старому городу. Дверь нам открыл незнакомый мужчина лет сорока в желтых просвечивающихся трусах. На вопрос "Можно ли Николая" буркнул "Что отшкрябаете, все ваше" и исчез в недрах жилища. Сапог лежал на диване и что-то бормотал. Перед ним стоял тазик с блевотиной. Щипало глаза от сивушного запаха. Мужчина в желтых трусах сазал, что Николай пребывает в таком состоянии не первую неделю.
Лет 20 назад Николай был одним из сильнейших методологов на территории СНГ, служил политтехнологом в столице и спорил с Щедровицким. Когда-то Николай излечил себя от рака без помощи лекарств. Сейчас Николай не занимается йогой и не ведет ОДИ. Теперь Николай умеет только думать, пить и блевать. Его ум - кристалл, он переливается гранями, он чист, он драгоценный. Несмотря на то, что Николай демонстрирует его только за кружкой пива, и то, если настоять.
Все гении, рожденные в этом городе, спиваются. Сгнивают.
Я наблюдаю это, это так страшно, что башка отказывается этому верить.
Господи, дай ему сил не разучиться говорить.